Кто такой Сисмонди, знают сегодня далеко не все в Швейцарии. Возможно, кто-то и помнит, что он был довольно известным экономистом: в его честь в Женеве названы улица и проспект; кроме того, его имя носит один из городских колледжей. Между тем в начале XIX века этот человек был не просто известен, а по-настоящему знаменит. Сам Наполеон хотел сделать его кавалером ордена Почетного легиона, а Александр I предлагал ему кафедру в Виленском университете, — однако Сисмонди отверг оба этих предложения.

Предки Сисмонди, как и многие протестанты до них, покинули Италию из-за гонений. Затем они долго жили во Франции, пока очередная волна преследований не заставила их переселиться в Женеву. Жан-Шарль-Леонар Симóнд де Сисмонди́ родился 9 мая 1773 года в семье пастора из Босси́, небольшого селения неподалеку от Женевы. Сам Сисмонди говорил, что его предки — известные пизанские аристократы де Сисмонди, хотя многие исследователи ставят этот факт под сомнение.

Жан-Шарль поступил в Женевский университет, но окончить его не смог. Дело в том, что Сисмонди-старший неудачно вложился во французские государственные бумаги, которые обесценились после революции, и семья разорилась. В восемнадцать лет Жан-Шарль, вынужденный зарабатывать на жизнь, прервал учебу в Женеве и отправился в Лион, где работал у купца, к которому его пристроил отец. Когда из Парижа революция добралась до Лиона, у молодого человека начался период скитаний. Сначала он уехал в Англию, где провел около полутора лет, изучил английский язык и ознакомился с политико-экономическим устройством империи. Тогда же он прочел работу «Богатства народов» Адама Смита, которая произвела на него сильное впечатление. Потом Сисмонди перебрался в Италию, и туда же эмигрировала вся его семья. Поселились они на тосканской ферме, купленной на оставшиеся средства. В течение пяти лет Жан-Шарль управлял ею, тем самым обретя практические знания в области сельского хозяйства. И в Англии, и в Италии его жизнь была нелегкой. За эти годы Сисмонди несколько раз арестовывали как подозрительное лицо — именно тогда сформировались его политические и социально-экономические взгляды.

В 1798 году Сисмонди возвратился в Женеву, когда она стала частью империи Наполеона и там установился относительный порядок. Молодому человеку удалось получить место секретаря Торговой палаты. Поселился Сисмонди в доме одного из друзей в Коппé — небольшом городке неподалеку от Женевы. Здесь он познакомился с Бенжаменом Констаном — начинающим писателем и возлюбленным мадам де Сталь. В то время Жермена де Сталь и ее возлюбленный жили в замке Коппе — имении, принадлежавшем отцу де Сталь Жаку Неккеру[1]. Жермена де Сталь, тогда уже известная писательница и общественный деятель, покинула Париж из-за своей открытой вражды с Наполеоном, что само по себе свидетельствует о ее смелости[2]. Вскоре с ней познакомился Сисмонди и легко вошел в ближайшее окружение этой весьма незаурядной женщины.

Что же пленило в нем Жермену де Сталь? Даже в молодости Жан-Шарль не отличался ни красотой, ни внешним лоском: его непропорционально большая голова была будто насажена на широкие плечи; к тому же он был коренаст, полноват и приземист. Не мог молодой человек пленить писательницу и особым красноречием, так как страдал от застенчивости. Красотой слога Сисмонди тоже не блистал: судя по опубликованным отрывкам из его журнала, формулировки не отличаются большой изысканностью, да и стиль несколько суховат. Жан-Шарль знал за собой этот недостаток и очень переживал: «Я имею привычку читать и думать по-итальянски, иногда по-немецки, по-испански, по-гречески, по-английски, на языке Прованса, — писал он. — Я перехожу с языка на язык, не задумываясь о форме, в которую облекаю мысль, и часто не замечая, что заменяю выражения одного языка выражениями другого»[3].

В какой-то степени эта фраза дает ответ вопрос о том, чтó же все-таки привлекло Жермену де Сталь в Сисмонди. Безусловно, она ценила в нем широкую эрудицию и знание множества языков: так, помимо уже упомянутых в цитате, Жан-Шарль свободно владел латинским и португальским. К тому же, он успел поездить по Европе, много повидать и еще больше прочитать. Его нельзя было назвать только швейцарцем: это был европеец в самом широком смысле слова. Наконец, его отличала простая человеческая порядочность — как в семейных, так и в дружеских отношениях.

В кругу мадам де Сталь Жану-Шарлю дали прозвище «добряк». Но этот добряк отличался удивительной твердостью в отстаивании своих взглядов и проявлял незаурядную храбрость, когда того требовали обстоятельства. Про Сисмонди рассказывают, например, такую историю. Как-то в журнале, с которым он сотрудничал, была опубликована статья, задевшая честь одного из женевцев. Решив, что статью написал Сисмонди, оскорбленный человек потребовал у него объяснений и извинений. Однако тот отказался что-либо объяснять и извиняться, вследствие чего был вызван на дуэль. Сисмонди принял вызов, хладнокровно выстоял под дулом направленного на него пистолета и дождался выстрела противника, но сам выстрелил в воздух, после чего заявил, что автор статьи не он и раскрывать его личность он не собирается[4].

В 1801 году Сисмонди опубликовал книгу «Картина сельского хозяйства Тосканы» («Tableau de l’agriculture toscane»), а в 1803-м — работу «О коммерческом богатстве, или О принципах политической экономии в их применении к торговому законодательству» («De la richesse commerciale; ou, principes de l’economie politique»). В этом своем первом серьезном труде он позиционировал себя как последователя учения Адама Смита

Близкая дружба с Жерменой де Сталь позволила Сисмонди сопровождать писательницу в заграничных поездках. В 1804–08 годах они побывали в Германии и Италии, под впечатлениями от этого путешествия ею был создан роман «Коринна». Сисмонди тоже не терял времени даром: поездки позволили ему непосредственно наблюдать политическую и экономическую жизнь европейских стран в эпоху Наполеона, и эти наблюдения окончательно сформировали его взгляды. Однако основная сфера его интересов в то время лежала в области истории. В 1807 году Сисмонди написал многотомную «Историю итальянских республик» («Histoire des républiques italiennes du Moyen Âge»), и мадам де Сталь высоко оценила этот труд.

Работы Сисмонди в области экономики и истории создают ему солидную репутацию не только в Женеве, но и далеко за ее пределами. Его известность достигает России, где Александр I пытается совершенствовать систему образования. В 1803 году император издает указ о преобразовании Главной школы Вильны в университет, и Сисмонди получает предложение возглавить там кафедру политической экономии, от которого отказывается. Отметим, что уже в 1823 году Виленский университет становится крупнейших в Европе.

В 1813 году Сисмонди переезжает в Париж. Его принимают так тепло, что он пишет матери: «Я и не подозревал, что так известен»[5]. И здесь ему предложено возглавить кафедру в Сорбонне, от чего он тоже отказывается. Вместо этого он читает курс по истории литературы в парижской Академии. Здесь же, в Париже, Сисмонди застает падение Наполеона и реставрацию Бурбонов.

Находясь во Франции, Сисмонди становится приверженцем свергнутого императора — а ведь совсем недавно он входил в кружок мадам де Сталь, ярой противницы Наполеона. Он горячо приветствует его возвращение к власти. Возможно, как и многие просвещённые французы, ученый приветствовал возвращение Наполеона просто потому, что это была единственная альтернатива Бурбонам. Во время знаменитых Ста дней Сисмонди пишет ряд статей под общим заголовком «Изучение французской Конституции» («Examen de la Constitution française»), которые так понравились Наполеону, что он выразил желание встретиться с автором и сделать его рыцарем Почетного легиона. Приглашение императора Сисмонди принял, однако от награды отказался. И хорошо сделал: его хвалебные статьи в адрес Наполеона вызвали весьма негативные отклики среди его друзей в Женеве, куда Сисмонди переехал после окончательного поражения «узурпатора».

В 1817 году, как раз когда Сисмонди так нуждался в поддержке, ушла из жизни Жермена де Сталь, которая была для него очень близким человеком. Об этом ударе судьбы он пишет: «В моей жизни произошли тяжелые перемены. В ней нет больше той, которой я обязан, возможно, больше, чем кому бы то ни было»[6]. Литературный романтизм мадам де Сталь и ее окружения оказал значительное влияние на Сисмонди. Не случайно позже классики марксизма-ленинизма назовут его экономические взгляды романтическими[7].

В Женеве Сисмонди продолжал заниматься историческими исследованиями, но основная сфера его интересов все больше сосредотачивалась на политической экономии. Постепенно из сторонника Адама Смита он превращается в его противника. Свои социально-экономические взгляды Сисмонди он изложил в книге «Новые начала политической экономии, или О богатстве в его отношении к народонаселению» («Nouveaux principes d’économie politique; ou, de la richesse dans ses rapports avec la population»), опубликованной в 1819 году. Здесь он открыто критикует уже не только идеи Адама Смита, но и его последователей как в Англии (Давида Рикардо), так и во Франции (Жана-Батиста Сэя). Именно эта книга принесла Жану-Шарлю Сисмонди европейскую известность.

В чем же заключались основные положения экономического учения Сисмонди? Конец XVIII и начало XIX веков — это период, когда началось теоретическое осмысление экономики капитализма, которое так блистательно завершил Карл Маркс. Все предшественники Маркса, в том числе Смит, Рикардо, Сэй и Сисмонди, в принципе писали об одном и том же. Все они приходили к одному выводу: развитие промышленности будет приводить к кризисам перепроизводства. И хотя настоящих кризисов капитализма при них ещё не было, никто из ученых не сомневался в их неизбежности. Кризис, охвативший экономику многих стран Европы в 1825 году, подтвердил их правоту.

В чем же Сисмонди превзошел своих предшественников? Он единственный из экономистов своего поколения — каким-то чудесным, прямо-таки провидческим образом — понял, что античеловеческая стихия рынка должна как-то регулироваться извне. Он не просто заявляет, что капитализму свойственны циклы и неуправляемое, неконтролируемое производство, — то есть, прямой путь к кризисам. Сисмонди впервые обосновывает необходимость вмешательства государства в экономику. Все это составляет главный вклад Сисмонди в политэкономию.

Сисмонди — редчайший случай в истории экономической теории, когда тó, что всем казалось утопией, сбылось в совершенно новых условиях и обстоятельствах. В этом он опередил не только других экономистов своего времени, но даже Маркса! Маркс тоже прекрасно понимал античеловечность стихийного рынка, но он не верил в то, что эту проблему удастся урегулировать без разрушения капиталистического строя: отсюда его вера исключительно в диктатуру пролетариата. И в этом — главная проблема теории Маркса: правящий класс сменяется — но античеловечность никуда не исчезает, просто одна ее форма сменяется другой. Сисмонди, который как мыслитель был, объективно, гораздо скромнее Маркса, сумел предвидеть выход, которого не предвидел Маркс. Он еще не успел оказаться во власти Марксовой догмы о том, что капитализм не способен сам решать свои проблемы, и предложил то, что сегодня реализовано не только в Швейцарии, но и в некоторых других европейских странах. Мы видим, что за прошедшие два столетия капиталистический строй претерпел существенную эволюцию: в нем есть и свободный рынок, и система экономических механизмов, сдерживающих его стихию, причём безо всякой диктатуры пролетариата и последующей социальной ломки всего и вся. Вот в чём уникальный вклад учения Сисмонди в политэкономию! Вот почему он против Смита, Рикардо и Сэя — и, как вполне можно предвидеть, по той же причине он, скорее всего, крайне настороженно отнёсся бы к Марксу.

Что же предлагает Сисмонди, для того чтобы избежать кризисов? Он разработал целый ряд конкретных предложений, которые способствовали бы процветанию экономики и, в то же время, обеспечивали бы благосостояние всего общества, в том числе трудящихся. Он постоянно пишет об обязанности государства дать возможность всем гражданам пользоваться плодами прогресса.

Книга Сисмонди «Новые начала политической экономии, или О богатстве в его отношении к народонаселению» была сразу замечена в России. Одна глава оттуда, под названием «О влиянии правительства на коммерческое богатство», была переведена и опубликована в петербургском «Духе журналов» уже в 1820 году[8]. А в октябре 1825 года, еще одна статья Сисмонди, посвященная проблемам производства и потребления, была опубликована в «Московском телеграфе»[9]. В ней он развивал мысль о том, что экономический прогресс не только приносит с собой немало благ, но также порождает кризисы, а вместе с ними и серьезные проблемы.

Как видно из заголовка этого очерка, имя Сисмонди было известно Пушкину. В 1825 году поэт, будучи в Тригорском, обращается к брату Льву с просьбой: «Душа моя, горчицы, рому, что-нибудь в уксусе — да книг: Conversations de Byron, Memoires de Fouehe, „Талию“, „Старину“, да Sismondi (litterature), да Schlegel (dramaturgie), если есть у St. Florent»[10]. Речь идет о произведении Сисмонди «О литературе Южной Европы» («De la Litterature du Midi de l’Europe»).

Осенью 1826 года Пушкин подготовил записку, озаглавленную «О народном воспитании», и через Бенкендорфа представил ее царю. В числе мер, которые способствовали улучшению системы образования в России, по мнению Александра Сергеевича явилось бы преподавание «политической экономии по новейшей системе Сэя и Сисмонди…»[11] Ясно, что Сисмонди был для Пушкина безусловным авторитетом в области экономики.

Я уже упоминала тот факт, что для многих, в том числе и по его собственному мнению, Сисмонди был не только экономистом, но также литературоведом и историком. Именно его многотомная «История французов» («Histoire des français») упоминается в переписке Пушкина с М. П. Погодиным в 1831 году[12].

Очень интересен и другой факт, свидетельствующий о том

уважении к мнению Сисмонди, которое питал Пушкин. Поэт никогда не бывал в Северо-Американских Соединенных Штатах (так до начала XX века чаще всего называли США в России). Но когда ему пришлось писать об этой стране, он практически повторил характеристику, которую дал Соединенным Штатам Сисмонди.

Возникает вопрос: почему Сисмонди писал о Соединенных Штатах? Дело в том, что однажды мадам де Сталь собиралась в поездку в эту страну. Накануне ее визита американские газеты взахлеб обсуждали ее личную жизнь и состояние семьи Неккер. Возмущенный тем, что американскую прессу не интересует творчество де Сталь, Сисмонди оставил интересный отзыв об американском обществе, не утерявший актуальности и сегодня: «Основной интерес в жизни — барыш, и в самой свободной стране самоё свободу стали ценить меньше, чем прибыль. Расчетливость и дух делячества присущи даже детям <…> Дух этот накладывает на моральную физиономию народа такое пятно, которое нелегко будет стереть»[13].

А теперь посмотрим, чтó пишет об Америке Пушкин в своей статье «Джон Теннер», датируемой сентябрем 1836 года. Это своего рода рецензия на книгу воспоминаний американского автора Джона Теннера «Рассказ о пленении и приключениях Джона Теннера в течение тридцати лет его жизни среди индейцев в Северной Америке», вышедшей в Париже в 1835 году (оригинальное издание вышло в Нью-Йорке в 1830-м)[14]. Вот отрывок из статьи Пушкина: «С изумлением увидели демократию в ее отвратительном цинизме, в ее жестоких предрассудках, в ее нестерпимом тиранстве. Все благородное, бескорыстное, все возвышающее душу человеческую — подавленное неумолимым эгоизмом и страстию к довольству (comfort); <…> такова картина Американских Штатов, недавно выставленная перед нами»[15]. Вероятно, поэт прочел уже упомянутую мною статью Сисмонди, опубликованную в журнале «Московский телеграф». Именно там Сисмонди высказал мнение о США, которо е я процитировала выше.

Все последние годы своей жизни Сисмонди работал над «Историей французов» и успел выпустить двадцать девять томов этого монументального исторического труда. Однако, даже работая по восемь-десять часов в день, он так и не смог завершить дéла своей жизни.

Несмотря на несомненную прогрессивность экономических взглядов Сисмонди, в политике он оставался консерватором. В 1833–34 годах в Женеве проходили забастовки рабочих. Казалось бы, Сисмонди должен был поддержать это движение: трудящиеся отстаивают свои права! Между тем он оказался в лагере женевских «патриархов», отражавших взгляды консервативного крыла правящей верхушки Городского совета. В молодости он сражался против консерваторов, разработавших в 1816 году Конституцию, которую он считал шагом назад в демократическом развитии Женевы. А четверть века спустя он поддержал тех, кто сражался против прогрессивных демократических идей, постепенно распространявшихся в Женеве, отстаивая исключительное право элиты управлять этим городом и кантоном. Классическая, к сожалению, эволюция человека: революционер в молодости и консерватор в старости.

Конец жизни Сисмонди был омрачен приходом к власти в Женеве людей, чьи политические взгляды он не разделял. 22 ноября 1841 года была провозглашена победа революционного движения, получившего название «Ассоциация Третьего Марта». В июне 1842 года была принята новая прогрессивная Конституция кантона Женевы, утвердившая всеобщее избирательное право, — правда, только для мужчин.

К этому времени Сисмонди уже отошел от политической жизни. В марте 1842 года, выступая на заседании городского Совета, он почувствовал себя плохо и не смог закончить речь, которая оказалась последней. 21 июня 1842 года Жан-Шарль Сисмонди скончался в возрасте 69 лет. Его сочинения составляют в общей сложности семьдесят томов!

Личная жизнь ученого сложилась довольно удачно. В 1819 году он женился на англичанке Джесси Аллен, с которой познакомился еще раньше, в Италии; она стала его верным другом. Единственное, что омрачало жизнь этой пары, отсутствие детей[16].

В 1821 году Жан-Шарль и Джесси поселились в Шен-Бужри: тогда это был пригород Женевы. Их вилла называлась «Турнан» («Le Tournant»), что можно перевести либо в прямом смысле — «поворот», «излучина», «водоворот» или «омут», либо в переносном — «переломный момент» (в поведении, в политике и т. п.). Если это название придумал сам Сисмонди, то можно лишь гадать, чтó он хотел сказать, давая вилле такое имя. Не намекал ли он тем самым на свой вклад в экономическую науку?

Вилла «Турнан» и ее флигель сохранились, хотя и были подвергнуты серьезным перестройкам в 1855 году. Когда я писала этот очерк о Сисмонди, мне, конечно же, захотелось увидеть виллу моего героя.

Я приехала в район Шен-Бужри, где находится вилла, в прекрасный осенний солнечный день. Пока искала виллу «Турнан», я оказалась в парке — и не пожалела. Там красуется двухсотлетний дуб, который — я в этом уверена — не раз видел знаменитого ученого. По свидетельству современников, единственным развлечением Сисмонди, когда он отрывался от работы, были прогулки и беседы с друзьями и гостями, которым всегда были рады в его доме. Видимо, когда-то таких дубов здесь было немало, о чем свидетельствует название коммуны, в состав которого входит слово ‘сhêne’, т. е. ‘дуб’. Оказалось, что на вилле «Турнан» сегодня разместилась администрация района. Лишь мемориальная доска напоминает о том, что в этом доме жил известный историк и экономист. Правда, акцент почему-то делается на том, что именно здесь он написал «Историю итальянских республик».

 

Мне очень хотелось сфотографировать эту мемориальную доску, но она расположена довольно высоко, и сделать хороший кадр мне не удавалось. Тогда я обратилась в секретариат мэрии, объяснила цель своего визита и попросила разрешения выйти на балкон, с которого, я была уверена, фотография получится.

Сопровождать меня отправили молоденькую девушку. Судя по тому, как долго мы искали комнату, которая вела на нужный балкон, я заключила, что девушка работает здесь недавно. Тем не менее, это блуждание по вилле оказалось мне только на руку. В какой-то момент мы оказались в зале заседаний муниципалитета, где на стенах сохранились остатки фресок, украшавших его еще во времена Сисмонди. Там же я увидела картину и старинный секретер: по словам моей сопровождающей, они принадлежали ученому. Времени на съемку у меня было очень мало, но сделать пару кадров все-таки удалось.

В конце концов мы отыскали нужный мне балкон, и я сделала снимок мемориальной доски.

Похоронен Сисмонди на кладбище, которое находится очень близко от виллы «Турнан». Я подошла к довольно импозантной церкви и, пройдя в ворота, оказалась на маленьком и уютном кладбище, типичном для Швейцарии.

Церковь перед входом на кладбище. Фотография автора

 

Могила Сисмонди находится справа от входа на кладбище, прямо у ограды и совсем недалеко от церкви. На нижнюю часть весьма скромного надгробия позже была навешена плита с надписью: «Симонд де Сисмонди, родился в Женеве, умер в Шен-Бужри. Историк и экономист, который призывал к созданию законов, защищающих трудящихся».

Я бы, однако, предпочла увидеть там фразу, сказанную самим Сисмонди: «Придет, без сомнения, время, когда наши внуки будут считать нас варварами за то, что мы оставили трудящиеся классы без защиты, — такими же варварами, какими они, как и мы, будут считать нации, обратившие эти классы в рабство»[17].

 

*

 

Моя дочь училась в колледже, который носит имя Сисмонди. К своему стыду, вынуждена признаться, что лишь много лет спустя после окончания ею колледжа я удосужилась узнать, кто же такой Сисмонди. Отсутствие любопытства отчасти извиняет то, что на нас с дочерью этот колледж навевал тоску и желание поскорее оттуда уйти. Несколько деревянных зданий, сколоченных, как мне казалось, на скорую руку, больше походили на казарму, чем на учебное заведение. Действительно, здания, построенные в 1955 году, должны были разместить учащихся лишь временно — однако, как гласит известный афоризм, нет ничего более постоянного, чем временное. В итоге колледж в своем первозданном виде просуществовал более полувека.

Двери в классы находились на внешних галереях, поэтому в зимнюю пору бедные учащиеся, накинув куртки и пальто, нахохлившись и торопясь не растерять тепло, спешили побыстрее перейти из класса в класс. Здесь было царство не только экономических учений Сисмонди, но и спартанского воспитания в духе Кальвина.

Когда находиться в этих зданиях стало опасно, колледж начали перестраивать. В 2007 году старые бараки снесли, а на их месте построили похожие здания, простые и гораздо более симпатичные. Теперь мне уже не так грустно проезжать мимо Колледжа имени Сисмонди.

Колледж, который носит его имя, находится практически на площади Наций, в непосредственной близости от ООН и Международной Организации Труда. Мне кажется это символичным. Сисмонди был одним из первых ученых, кто начал вводить в обиход экономической науки принципы защиты интересов тех, кто реально создает материальные ценности.

Будучи гуманистом, Сисмонди был, по сути, первым, выступившим, не только за капиталистическое планирование, но и, выражаясь современным языком за «капитализм с человеческим лицом». Политэкономию он считал прежде всего наукой нравственной и призывал к тому, чтобы за абстрактными теориями стояли интересы реального человека. Это, однако, не помешало основоположникам марксизма-ленинизма раскритиковать принципы учения Сисмонди. В работе «К характеристике экономического романтизма. Сисмонди и наши отечественные сисмондисты» Ленин писал: «…в истории политической экономии Сисмонди занимает особое место, стоя в стороне от главных течений… он горячий сторонник мелкого производства, выступающий с протестом против защитников и идеологов крупного предпринимательства…»[18] Маркс заклеймил его как главу мелкобуржуазного социализма[19]. В принципе, я не вижу ничего унизительного в том, как Маркс охарактеризовал взгляды Сисмонди: ведь благосостояние мелкой буржуазии, а по сути среднего класса, составляет основу благополучия всякого общества.

Если мы проанализируем экономику современной Швейцарии, то увидим, что многие идеи Сисмонди не только были реализованы, но, возможно, именно они обеспечили то, чтó уже почти двести лет гарантирует относительную стабильность и процветание экономики этой страны. Не будет большим преувеличением сказать, что швейцарская экономика стоит на «двух китах»: это протестантская этика и мелкобуржуазный социализм Сисмонди.

[1] Жак Неккер – французский государственный деятель, швейцарец по происхождению, министр финансов при Людовике XVI.

[2] Подробнее о замке Коппе и мадам де Сталь см. очерк «О любви к велосипеду и к мадам де Сталь».

[3] 1814–1914. Genève-Suisse. Le livre du Centenaire. Genève, 1914, p. 163. 1814-1914. Женева- Швейцария. Книга к столетию. Женева, 1914. С. 163

[4] Аникин А. В. Юность науки: жизнь и идеи мыслителей-экономистов до Маркса. — М.: Политиздат, 1975. — http://ek-lit.narod.ru/anik014.htm

[5] См. сноску 3: там же, p. 161.

[6] См. сноску 3: там же, p. 162.

[7] Экономические взгляды Сисмонди критиковал Ленин: см. его работу «К характеристике экономического романтизма. Сисмонди и наши отечественные сисмондисты» (1896). Также см. сноску 2: http://ek-lit.narod.ru/anik014.htm

[8] Аникин А. В. Муза и мамона. — М.: Мысль, 1989. С. 32. — http://booksshare.net/index.php/index.php?id1=4&category=literature&author=anikin-v&book=1989&page=32. «Дух журналов» —  еженедельный журнал, выходивший в 1815–20 годах в Петербурге.

[9]Cм. Сноску 8. — http://booksshare.net/index.php/index.php?id1=4&category=literature&author=anikin-av&book=1989&page=32. «Московский телеграф» — журнал, издававшийся в 1825–34 годах. В журнале печатались Пушкин, Жуковский, Баратынский, В. Р. Розен и др. Руководителем отдела критики и автором очень многих статей был князь Вяземский.

[10] Пушкин А. С. Полн. собр. соч. в 17 т. — М.-Л.: Изд. АН СССР, 1937–57. Т. XII. С. 151. Также см. сноску 9: там же, с. 33. — http://booksshare.net/index.php?id1=4&category=literature&author=anikin-av&book=1989&page=33

[11] См. сноску 8: там же, с. 30. — http://booksshare.net/index.php/index.php?id1=4&category=literature&author=anikin-v&book=1989&page=30

^[12] См. сноску 10: там же. Т. X. С. 42. Также см. сноску 8: там же, с. 33. — http://booksshare.net/index.php?id1=4&category=literature&author=anikin-av&book=1989&page=33

^[13] Цит. по: Аникин А. В. Муза и мамона: Соц. — экономические мотивы у Пушкина. М., 1989. С. 89. Также см.: Вольперт Л. И. Пушкин и европейское мышление. — http://www.ruthenia.ru/document/504273.html

[14] См. сноску 13 (Вольперт): там же.

[15] Пушкин А. С. Собр. соч. в 10 т. — М.: ГИХЛ, 1959–62. Т. 6. С. 165. — https://rvb.ru/pushkin/01text/07criticism/01criticism/0436sovr/0956.htm. Также см. сноску 13 (Вольперт).

[16] См. сноску 3, С. 167

[17] Симонд де Сисмонди Ж. Новые начала политической экономии, или О богатстве в его отношении к народонаселению. Т. 2. С. 209. — http://www.tinlib.ru/istorija/yunost_nauki_zhizn_i_idei_myslitelei_yekonomistov_do_marksa/p17.php

[18] Ленин В. И. Полное собр. соч. в 55 т. 5-е изд. — М.: Политиздат, 1967. Т 2. С. 123.

[19] Маркс К., Энгельс Ф. Манифест коммунистической партии. 1848 года. https://www.marxists.org/russkij/marx/1848/manifesto.htm#ch3-1b

17/01/2020