Женевское озеро. Вид с левого берега на Женеву, Салев и Монблан вдали. Литография XIX века
Я уже рассказывала о том, что к концу XVI века Женева обладала на озере Леман довольно мощным флотом. С господством герцогства Савойского на водах озера было покончено. Но женевская флотилия неожиданно вновь оказалась востребованной.
Дело в том, что, на просторах озера у Женевы объявился новый противник. Пираты! Да, да, как и на всяком уважающем себя водном пространстве они появились и здесь. И так же, как и в других местах, они нападали на торговые суда, а иногда и на прибрежные деревни и города. Имена первых флибустьеров Женевского озера дошли до нас.
В XVII веке особенно печальную славу сыграл барон Эрманса (Hermance). Этот небольшой городок, ныне являющийся частью большой Женевы, в то время входил в состав герцогства Савойского. Этому барону пришла в голову мысль привезти из Турции слуг, которые у него находились на положении, практически, рабов. Набрал он их из моряков, обладавших военным опытом, и создал весьма боеспособную флотилию, которая поставила под свой контроль судоходство по озеру. Его галеры нападал на торговые суда и грабил их. Не без труда, но с бароном и его пиратами справились. Но свято место пусто не бывает, тут же объявились новые любители поживиться за чужой счет.
В конце XVII века Женева приняла очередную волну беженцев-протестантов. В 1685 году Людовик XIV отменил Нантский эдикт, даровавший протестантам-гугенотам определенные права в отправлении их религии. Протестанты во Франции вновь начали подвергаться притеснениям. Итог был плачевен: сотни тысяч гугенотов покинули Францию. Многие осели в Женеве и прилегающем к ней герцогстве Савойском. Кто-то, как и прежние французские беженцы, прекрасно устроился на новом месте, обзавелся работой, адаптировался к непривычным условиям, а кто-то бродяжничал, воровал или еще того хуже, занялся настоящим грабежом. В это время проехать из Женевы, допустим, в Лозанну пешеходным маршрутом, считалось делом весьма опасным. Повсюду вас подстерегали банды разбойников, которые могли ограбить, а то и убить.
Ситуация на Женевском озере еще больше осложнилась в начале XVIII века. В это время на левом берегу озера появились банды камизаров. Кто такие камизары? (camisards). Это были протестантские крестьяне-горцы с юга Франции, из горного района Севенны (Cévennes), которые в 1702 году подняли восстание, продолжавшееся несколько лет. Camisa, означает «рубаха» на провансальском наречии лангедок. Как вы уже догадались, они получили свое прозвище «рубашечников» из-за белой рубахи, которую носили поверх обычной одежды. Восстание было подавлено, камизары бежали из Франции и осели в большом количестве в Савойе, где они нашли теплый прием у герцога, поскольку, как и он, были заклятыми врагами короля Франции.
В 1703 году Людовик XIV предпринял военные действия против герцога Савойского. Ему надоели постоянные интриги герцога Виктора-Амедея II, заключившего тайный союз с Австрией против Франции. По сути, в Европе разразился очередной военный конфликт.
В этой ситуации Швейцарский союз проводил очень осторожную политику, всячески подчеркивая свой нейтралитет. Да и Женева не предпринимала решительных действий против камизаров, опасаясь еще больше осложнить и без того непростые отношения с Савоей. Этим и объясняется то, что банды, сформированные камизарами, чувствовали себя довольно вольготно не только на дорогах Савойи и Швейцарии, но и на водах Женевского озера.
С 1703 по 1705 год имя главаря одной из банд было на устах всех жителей приозерных городков от Женевы до Лозанны. Данталь был сыном адмирала из Савойи, нашедшего приют в Швейцарии. Его отец был еще из первой волны протестантов — тех, которые бежали из Франции, спасаясь от преследований в конце XVI века. Я уже писала ранее о том, что многие из этих беженцев внесли очень серьезный вклад в развитие экономики Женевской республики, и прежде всего, в создание ее банковской системы. Но не такой путь избрал сын адмирала. Он был неплохим моряком и сумел объединить вокруг себя человек тридцать беженцев-протестантов из Савойи, в том числе и камизаров. Данталь и его сообщники совершали неожиданные вылазки на Женевском озере, атакуя суда, транспортировавшие грузы. Очень часто в их руки попадали драгоценные грузы. В октябре 1705 года Данталю и его сообщникам удалось безнаказанно похитить золото, отправленное женевскими банкирами и предназначавшееся для содержания французских войск, воевавших в Северной Италии с австрийцами. Самое интересное это то, что все сошло ему с рук. Несмотря на протесты французских властей, Берн и не подумал задержать Данталя, хотя был прекрасно осведомлен о том, кто совершил нападение. На следующей день после нападения на суда, везшие ценный груз, Данталь бурно отмечал свою «победу» в Берне, в отеле Круа-Бланш ( Croix-Blanche). Такое поведение Берна было вызвано не столько игнорированием интересов Франции, сколько нежеланием способствовать усилению Женевы. Берн с подозрением относился к Женевской республике, хотя и имевшей статус «дружественной территории», но не торопившейся присоединяться к Швейцарскому союзу и проводившей свою независимую политику.
За золотом женевских банкиров охотились в это же время и свои доморощенные флибустьеры, а не только беженцы из Франции. Особую славу, печальную, естественно, снискал житель Лютри (Lutry) — Бланше. Как и Данталь, он был выходцем отнюдь не из простой семьи. Его отец занимал высокие посты в местной администрации, и он сам имел титул баннерет (banneret) Лютри. В феодальные времена человек, обладавший этим званием, имел право вести в бой людей под знаменем с изображением его геральдической символики. В списке титулов Баннерет находился ниже, чем барон, но выше, чем нетитулованный дворянин. Бланше с детства отличался скверным характером. Молодым человеком он заслужил и вовсе отвратительную репутацию. Тем не менее, положение отца и титул долгое время служили ему своего рода щитом и позволяли резвиться на просторах Женевского озера – грабить проходившие суда, нападать на транспортные обозы на суше. Летом 1707 года Бланше удалось захватить судно, которое переправляло из Женевы в Вильнев, ценный груз был отправлен женевским банкиром Хоггер (Hogguer) и предназначался королю Франции Людовику XIV. Добычей пирата стали двадцать шесть мешков, в которых были золото, ценные ткани, слитки серебра. Всю ночь компания пиратов бурно праздновала выдающееся событие в замке Банше в Лютри. Бланше чувствовал себя настолько безнаказанным, что спрятал весь награбленный груз в подвале этого же замка.
Но на сей раз дело приобрело большой резонанс – как-никак нанесли оскорбление самому королю Франции! Берн был вынужден вмешаться, и вскоре Бланше арестовали, пытали, и 4 января 1707 года он взошел на эшафот. Так закончилась история последнего флибустьера Женевского озера. Возможно, нападения на корабли продолжались и после этого, но Бланше был последним пиратом, чье имя донесла до нас история.
Чтобы несколько реабилитировать XVIII век, отмечу, что в этот период озеро было свидетелем не только разбоя и пиратских нападений. Происходили здесь и вещи куда более позитивные. Так, именно в этот период озеро Леман стало основоположником школ плавания! В 1790 году месье Мерль д’Обинь (Merle d’Aubigne), живший в районе О-Вив (Eaux-Vives) основал школу, где обучали плавать. Когда его спросили, для чего нужна такая школа, д’Обинь заявил, что он хочет сделать так, чтоб больше не гибла в воде «эта прекрасная молодежь» («pour sauver des eaux cette belle jeunesse»). Воистину в Женеве в те отнюдь не простые времена водились оптимисты! Кто как не оптимист мог так отозваться о молодежи!
Не в столь отделенные времена на водах Женевского озера вновь объявился человек, которому явно не давали покоя лавры лихих морских вояк. Дело было в 1859 году. Завершилась война между Австрией с одной стороны, и Францией с Сардинией с другой. Австрия потерпела поражение. Как всегда бывает после окончания войн, началось перекраивание границ. По Туринскому договору сардинский король Виктор Эммануил II передавал Франции Савойю, до этого входившей в Сардинское королевство. Далеко не все были согласны с этим решением. Чтобы соблюсти формальности, в Савойе было решено провести голосование. Возникла опасность, что население проголосует не за присоединение к Франции, а к Швейцарии, с которой жителей Савойи связывали долгие годы соседства. Не всегда, правда, мирного… Но, тем не менее, сторонников этого варианта в Савойе было немало.
Протестантские кантоны Швейцарии были категорически против этого, поскольку опасались большого наплыва католического населения. В Женеве мнения разделились и шли бурные дебаты. Некий житель Женевы Джон Перье, по прозвищу Рыжий, был ярым сторонником присоединения Савойи к Швейцарии. Его сильно раздражала нерешительность властей, не желавших ничего предпринимать для того, чтобы способствовать присоединению Савойи, а ожидавших плебисцита. И вот, собрав под своим началом человек пятьдесят таких же сорвиголов, как и он сам, он в три часа ночи отправился с ними на берег озера. Захватив находившийся у причала пароход, Джон Перье прямиком направился к городу Тонон, расположенному вблизи Женевы и являвшемуся частью территории Савойи. Как выяснилось, в его намерения входило «убедить» жителей города присоединиться к Швейцарскому союзу. Когда члены Городского совета узнали о случившемся, в погоню за Джоном Перье снарядили другой корабль. Конкистадоры были захвачены в порту Тонона. Когда Джон Перье и его товарищи в сопровождении конвоя направлялись к зданию мэрии Женевы, где должно было проходить разбирательство, жители города встречали их по-разному. Где-то раздавались возгласы: «Браво!», в других местах кричали: «В воду их! В воду!».
Барка «Водуаз» (фотография «Братство пиратов Уши»)
Вы удивитесь, узнав, что и сегодня на Женевском озере есть пираты. В коммуне Уши, являющейся сегодня частью Лозанны, существует «Братство пиратов Уши» (La Confrérie des Pirates d’Ouchy), основанное в 1934 году. Правда, занимаются современные пираты, в отличие от своих собратьев более раннего периода, весьма благородным делом. Они реставрируют «Водуаз» (La Vaudoise) — одну из последних оставшихся на ходу барок Лемана.[1] Эта барка – ее сначала назвали «Фиалка» (La Violette) была построена в 1932 году, и стала последним судном, предназначавшимся для транспортировки песка, гравия и древесины. В 1948 году перевозка грузов по озеру практически прекратились. И вот именно в том году «Братство пиратов Уши» выкупило для того, чтобы сохранить ее как память о тех днях, когда барки Лемана бороздили воды озера. «Фиалка» была переименована в «Водуаз». Сегодня, благодаря усилиям членам «Братство пиратов Уши» старинная барка находится в отличном состоянии, и в хорошие дни ее можно увидеть на водах озера Леман. Надо отметить, что современные пираты настоящие филантропы. Сложные и многолетние работы по восстановлению судна были проделаны безвозмездно (деньги на реставрацию были собраны по подписке), а сегодня и навигация осуществляется профессиональными моряками на добровольных началах. Каждый желающий может с мая по конец августа прокатиться на барке «Водуаз», объявленной национальным достоянием, по водам озера Леман, а управлять судном будут «пираты» из Уши.
В наши дни о настоящих пиратах можно прочитать лишь в старых книгах. Ушло в прошлое время абордажей и погонь. И все же есть дни, когда на водах Женевского озера от скорости вашей лодки зависит, конечно, не жизнь, но успех и победа в сражении. Конечно не в военном, а в спортивном. Но страсти от этого бушуют не меньшие.
Речь идет о знаменитой парусной регате Золотая Чаша Мирабо (Bol d`Or Mirabaud), самой крупной в мире регате на закрытых водоемах. Почему Мирабо? Это соревнование спонсирует частный банк Мирабо и Ко. (Mirabaud & Cie).. Первое соревнование регат состоялось 16 июня 1939 года и с тех пор каждый год в июне воды озера рассекают парусные суда, которые должны проплыть от Женевы до порта Ле Бувр и вернуться обратно. Нешуточную дистанцию в 123 километра преодолеть не так уж и просто, особенно, когда дует сильный встречный ветер. Или наоборот, если на озере полный штиль. Я помню года, когда все те, кто следил за соревнованием, отчаялись дождаться финала. На озере был полный штиль. Парусники маневрировали и так, и сяк, пытаясь ухватить хоть намек на ветерок. Но ничего не помогало. В итоге, лишь на следующий день, когда появился легкий бриз, парусникам удалось вернуться в Женеву.
Старт парусной регаты Золотая Чаша Мирабо.
Но когда погода благоприятствует соревнованиям и ветер именно такой, как нужно: не слишком сильный, но и не слишком слабый, то регата Золотая Чаша – зрелище великолепное. Чтобы присутствовать при старте парусников из порта Женевы на мосту Монблан и на набережных собирается множество народа. Но мне нравится смотреть на регату, когда парусники находятся уже где-то посередине озера. Парусники движутся не компактной массой, как вначале соревнования. Они растянулись на несколько километров. Кто-то вырвался далеко вперед, кто-то отстал. И воды Женевского озера расцвечены разноцветными парусами. Издали создается впечатление, что парусники легко скользят по водной глади, и кажется, будто по воде несутся не лодки, а гигантские бабочки.