В первые июньские дни 2014 года женевцы не скучали: в городе отмечали 200-летие со дня присоединения Женевы к Швейцарской Конфедерации. Концерты, выставки, лекции  — было организовано множество самых разнообразных мероприятий. Празднования начались еще зимой 2013 — в декабре отмечалась официальная дата восстановления Женевской республики, освобожденной австрийскими войсками от французов. 1 июня 1814 года корабли, на которых находились представители Конфедерации, причалили к берегам Женевы там, где находился «Черный порт» (PortNoir), и тогда же было официально подтверждено намерение Женевы присоединиться к Конфедерации. В 1869 году в ознаменование этого события в Английском сквере, находящимся неподалеку от места высадки конфедератов, был воздвигнут монумент, символизирующий присоединение Женевы к Швейцарской Конфедерации. Швейцарский скульптор Робер Эжен Дорер изобразил две аллегорические фигуры, символизирующие Женеву (у нее на голове корона и в руках меч и щит с гербом города Женева) и Гельвеция [1] (на ее волосах покоится лавровый венок). Женщины стоят, обняв друг друга за талию, и обе смотрят на север – туда, где находится Швейцария. Довольно курьезные факт: видимо, ни в Женеве, ни в Швейцарии скульптор не нашел женщины, которую он счел бы достойной послужить моделью хотя бы для одной из скульптур. Моделями и для обеих патриотических фигур послужили девушки из Савойи!

Памятник в честь присоединения Женевы к Конфедерации

Празднования закончатся лишь летом 2015 года: официальный акт о том, что Женева становится двадцать вторым кантоном Швейцарии, был подписан 19 мая 1815 года.

Прогуливаясь по городу в это воскресенье 1 июня, я задумалась: а как же тогда, 200 лет назад, женевцы реагировали на присоединение к конфедерации? Невольно проводя параллели с событиями совсем недавних дней в нашей стране, когда 97 процентов жителей Крыма заявили о своем желании присоединиться к России, я задумалась о том, как это происходило в Женеве? Все ли так же единодушно стремились влиться в дружную семью конфедератов? И как развивалась история Женевы поле этого события?

Для того чтобы точнее ответить на этот вопрос, заглянем немного назад и посмотрим как развивались Женевская республика до этого момента.

15 апреля 1798 года Женева была занята французскими войсками. Наполеону удалось то, что до него смог совершить лишь Юлий Цезарь: покорить свободолюбивый город. Независимая республика Женева, возникшая в XVI веке, превратилась в столицу французского департамента Леман. Надо сказать, что не все жители Женевы были настроены негативно в отношении Наполеона. Возможно, это сыграло определенную роль, в том, что французские войска с такой легкостью завоевали город. Ведь имя Наполеона все еще ассоциировалось у многих с французской революцией. А она оказала огромное влияние на политический климат в Женеве. В Женевской республике были свои революционные комитеты, в которых заседали местные санкюлоты и монтаньяры. В декабре 1792 года удалось свергнуть власть олигархического консервативного правительства и в декабре 1792 года провозгласить равенство всех перед законом. А в 1794 принять была принята самая прогрессивная за все время существования Женевской республики конституция, закрепившая уничтожение всех сословных различий.

Но чем очевиднее становилось, что империя Наполеона близится к закату, тем активнее в Женеве обсуждался вопрос: как жить дальше? Пытаться сохранить статус Женевской республики, как это было на протяжении последних более чем 300 лет истории? Или же присоединится к новому Швейцарскому союзу? Вопрос был не из легких. Женева была городом богатым, даже процветающим, занимавшим стратегическую позицию на перекрестке торговых путей из северной Европы в южную. А Швейцарский союз с самого момента своего образования был отнюдь не однородным и сплоченным политическим и экономическим образованием. Всем были памятны события еще совсем недавнего прошлого. Ведь Швейцарский союз был создан в 1803 на месте развалившейся именно из-за внутренних противоречий Гельветической республики, основанной Наполеоном в 1798 году.

Но тех, кто предлагал войти в Конфедерацию, было все же немало. Их главный довод бал таков: если Женева этого не сделает, то ее независимость не сможет быть гарантирована. Республику, скорее всего, присоединят к Сардинскому королевству, возникшему в 1720 году и включившему в себя ненавистного Савойского герцогства, которому с таким успехом Женева противостояла на протяжении нескольких столетий.

Их аргумент, возможно, имел под собой почву. Дело в том, что коалиция держав, победивших Наполеона, хотели иметь на границе с Францией не слабые, разрозненные карликовые государства, а политическое образование, способное служить своеобразным буфером на пути возможного продвижения Франции на юг Европы. Подобным образованием могла бы служить сильное швейцарское государство. В 1813 году Пикте де Рошмон, возглавлявшему женевскую делегацию, удалось встретиться в Базеле с русским и австрийским императорами, а также с королем Пруссии. Все они, включая и Александра I, настойчиво советовали Женеве войти в состав Конфедерации.

В итоге и в Женеве взяли вверх те, кто считал необходимым влиться в пусть не очень дружную, но семью кантонов. Когда 30 мая 1814 года в Париже был подписан мирный договор, было решено, что Женева получит независимость, но присоединится к Союзу. На конгрессе  в Вене, проходившем несколько позднее, когда обсуждались будущие границы, интересы Женевы поддержали Англия и Россия.

Итогом переговоров 1815 года с Францией стал протокол, подписанный 29 марта 1815 года, по которому были сделаны многочисленные уступки со стороны Франции в пользу Женевы. Обосновывалось это тем, что Женева должна иметь общую границу с приграничным кантоном Во, уже входившим в Швейцарский Союз.

Но на этом развитие событий не закончилось. Наполеон, самовольно покинувший остров Эльбу, куда он был сослан, высадился во Франции. Наступил знаменитый период «Ста дней» нового возвращения к власти Наполеона. После «сто дней» закончившихся трагедией Ватерлоо новая коалиция союзников заставила Францию принять еще более жесткие условия мира, чем ранее. Именно по Второму Парижскому мирному договору, заключенному 20 ноября 1815 года к Женеве были присоединены 6 коммун, бывших до этого частью французского Жекса (pays de Gex): Прени (Pregny-Сhambesy), Колле-Босси (Collex-Bossy), Гран-Саконне (Grand-Saconnex), Мейран (Meyran) и Вернье (Vernier).

Кроме того, державы антифранцузской коалиции гарантировали новый территориальные приобретения Швейцарии, признали независимость, неприкосновенность и вечный нейтралитет союза двадцати швейцарских кантонов, частью которого отныне являлась и Женева. Правда, было выдвинуто условие о том, что Швейцария должна отныне принимать все необходимые меры для обеспечения и защиты этого нейтралитета. Иными словами, должна быть достаточно сильной для того, чтобы отстаивать свой нейтралитет. Как уже отмечалось выше, державам антинаполеоновского альянса нужно было иметь на границах с Францией сильную Швейцарию.

Именно поэтому они поддержали также и позиции Швейцарии на состоявшихся чуть позднее переговорах с королем Сардинии. По Туринскому соглашению 1816 года Женева получила следующие территории: Коллонж-Бельрив (Collonge-Bellerive), Корсье (Corsier), Эрманс (Hermans), Верье (Verier), Бардонне (Bardonnex), План-ле-Уат(Plan-les-Ouates), Труане (Troinex), Перли (Perly), Берне (Bernex), Оне (Onex), Ланси (Lancy), Каруж (Carouge), Вандевр (Vandœuvre) и некоторые другие территории.

Скульптурная группа, установленная в 1916 в ознаменование присоединения Каружа к Женеве

Женева получила в общей сложности около 160 квадратных километров территории. Единственным бемолем явилось то, что женевцам не удалось получить столь милую их сердцу гору Салев.

Не всем, возможно, ясно, почему я так подробно пишу о тех территориях, которые были присоединены к городу. Но я думаю, мой интерес понятен тем, кто давно здесь живет. Я ни один год прожила в районе Гран-Саконне и не подозревала, что он не так давно стал частью города. Если отнять сейчас Прени, Колле-Босси, Гран-Саконне и Мейран у Женевы, то штаб-квартира ООН останется без большей части своих сотрудников. А Коллонж-Бельрив? Здесь сосредоточены резиденции значительной часть женевских, да и не только женевских банкиров, бизнесменов и просто богатейших людей всего мира!

Таким образом, решение Женевы войти в конфедерацию было вознаграждено весьма неплохо. Интересно отметить, что на самом деле Женева могла бы получить в результате передела территорий гораздо больше земель, практически весь район, прилегающий к городу Жекс [2]  вплоть до форта Воклюз. Это было вполне реально, и этого добивался Пикте де Рошфор. Жекса. В своих письмах он  постоянно сокрушался, что находившееся у власти в Женеве Временное правительство упорно сопротивляется этому. Почему? Объяснение было и даже не одно. Женевское правительство опасалось, что присоединение значительных территорий, населенных в основном католиками нарушит политический баланс в Республике. Довольно образно высказался по этому поводу один из старейших политических деятелей того времен Жозеф Де Ар (JosephDesArts), синдик Женевы (ему как раз исполнилось 70 лет). Он заявил, что «…опасается, как бы «Республика Женева не утонула в большом озере, и мы не сможем ее оттуда выловить». («Je crains qu’on ne noie la république de Genève dans un grand lac, et qu’on ne puisse plus la repêcher»). [3]

Кроме того, после стольких лет хозяйничанья в городе французских префектов, больше заботившихся о пополнении казны Франции, чем об интересах Женевы, городская казна находилась не в лучшем состоянии. Правительство считало нецелесообразным слишком значительное расширение территории, ведь это означало бы и необходимость прокормить больше голодных ртов. Кроме того, многие призывали к сдержанности еще и по другой причине. Сегодня Франция слаба, и очень соблазнительно урвать у нее кусок. Но что будет через несколько лет? Зачем наживать себе непримиримого врага? Тем более непосредственного соседа!

Надо отдать должное женевским городским властям: прагматизм взял вверх над амбициями. Пикте де Рошмон также с понимание отнесся к этим аргументам и действовал в соответствии с решениями, принятыми в Женеве.

Важно также отметить, что вместо того, чтобы стремиться к расширению своих территорий, Женева заботилась о том, чтобы обеспечить республике экономическое благосостояние. Общая территория кантона составляла в этот момент 280 квадратных километров. Зажатая между озером и горами, Женева не обладала достаточными сельскохозяйственным угодьями. Женеве удалось добиться создания свободной таможенной зоны, в которую вошел весь Жекс, а также район Сен-Жюльен, Салева и Аннемасса. Наличие этих зон обеспечивало беспошлинный ввоз товаров, прежде всего, продуктов сельского хозяйства из этих районов в Женеву. Интересно отметить, что этот режим сохраняется и до сих пор. В 1923 году Франция в одностороннем порядке отменила его. Швейцария обратилась в Международный трибунал в Гааге, который в 1933 году вынес решение в пользу Швейцарии. Женевские молочноперерабатывающие предприятия ввозят ежегодно до 450 тысяч литров молока из свободной таможенной зоны для нужд своего производства. Французский виноград частично используется для производства вина, которое потом продается как швейцарское!

По оценкам французских экономистов ежегодный оборот товаров в этой зоне достигает 50 миллионов евро! Однако вскоре может прийти конец этому экзотическому торговому режиму, от которого получают выгоду как швейцарские производители, так и французские поставщики сельскохозяйственной продукции. И произойти это может, на сей раз, по инициативе самой Швейцарии, чрезмерно озабоченной качеством своих товаров. Дело в том, что в 2013 году был принят закон, по которому на продукте может стоять знак «сделано в Швейцарии», если, по крайней мере, 80 процентов сырья, из которого он сделан, швейцарского происхождения. А для изделий из молока эта норма вырастает до 100 процентов! Этот закон должен вступить в силу в 2015 году.

Но вернемся в Женеву начала девятнадцатого века. Казалось бы, все должны торжествовать: менее чем за три года  Женева обрела независимость, присоединилась к Конфедерации, заключила весьма выигрышные для нее мирные договоры, увеличила территорию! Женева освобождена, провозглашена Республика. Ее независимость и нейтралитет признаны победившими державами.

Но за эти годы в политической жизни Женевы произошли серьезные изменения. И как отмечали многие, изменения эти не всегда были к лучшему.

31 декабря 1813 года [4] Женева была освобождена австрийскими войсками, и было объявлено о Реставрации Республики Женевы и создании Временного правительство. В его задачу входило подготовить конституцию. И вот тут начинались осложнения. Все ожидали, что она будет подготовлена на основе конституции 1792 года, существовавшей вплоть до 1798 года, когда Женева была присоединена к Франции. Та конституция уничтожила все сословные различия  и передала всю полноту власти Генеральному Совету (ConseilGénéral), воспетому в свое время Жан-Жаком Руссо как образец поистине демократического органа управления. Надо сказать, что и до этого, в течение трех столетий политическое устройство Женевы, позволяло гражданам города на разных исторических этапах в большей или меньшей степени оказывать влияние на деятельность администрации. По новой же конституции 1814 вводились непрямые выборы, и главное, в итоге власть оказывалась сосредоточенной не в Представительном Совете, состоящем из 250 человек, а в руках 28  членов Государственного Совета, избираемых пожизненно.

Их идеи очень все тот же синдик Жозеф Де Ар. В 1816 году он опубликовал книгу, которая так и называлась «Принципы французской революции несовместимы с социальным порядком». В этой монографии, написанной в 1793-1795 годах, он провозглашает ценности, прямо противоположные тому, что декларировала французская революция: «Люди рождаются неравными, и их права не могут быть одинаковыми. Неравенство состояний устанавливает неравенство политических прав. Суверенитет народа – отвратителен». [5]

Видный политический деятель того времен Жан Жано  (Jean Janot), занимавший в свое время пост синдика Женевы, записал в своем дневнике: «Прочтя его (проект новой конституции – уточнение автора), я увидел, что это не что иное как завещание, составленное Женевской Республикой, по которому все права она передает Синдикам и Совету». [6]

Его мнение было однозначным: Конституция 1814 года являлась анахронизмом, и предстояло заново отстаивать все те ценности, которые взросли на почве идей Руссо и завоеваний французской революции 1789 года!

Когда временное правительство все-таки опубликовало проект новой конституции, он вызвал недовольство многих женевцев. Среди них были  такие видные представители женевского общества как Марк Огюст Пикте (Marc-OgustePictet) известный физик, член Лондонского, Эдинбургского королевских обществ, член Парижской Академии и Жан Шарль Сисмонди (JeanCharlesSismondi), выдающийся  экономист, историк и писатель.  «Проект Конституции, — пишет все тот же Жан Жано, — вызвал волнения в городе. Он не нравится очень многим. Одни предлагают его просто отвергнуть, находя, что он слишком плох; другие предлагают воздержаться от голосования, поскольку не было предоставлено достаточно времени для его изучения».

Тем времени Представительный Совет объявил, что населению Женевы представляется восемь дней для ее обсуждения. Народное голосование было назначено на 22, 23 и 24 августа 1814 года. Более того, было выдвинуто новое условие, наносившее удар по гражданским правам жителей: голосование будет проходить не с использованием анонимных бюллетеней, а устным путем: граждане будут подходить к секретарю и говорить, поддерживают ли они конституцию или нет на ухо. Это была невиданная доселе процедура, исключавшая гарантию секретности.

Была подготовлена петиция, главным требованием подписавших ее, было отсрочить голосование для того, чтобы не только лучше изучить конституцию, но и внести новые положения, которые позволили бы улучшить ее. В петиции также указывалось: «…принять закон, доверившись ему вслепую, противоречит главному долгу каждого гражданина». Для власти, претендующей на «доверие и любовь народа, недостойно не только требовать принесения подобной жертвы, но и ее принять». [7]

Члены Совета отвергли петицию и голосование состоялось. Оно продолжалось, как это и было предусмотрено, три дня. Итоги таковы: 2444 голосов – за и 344 – против. Очевидно, что очень многие просто воздержались. Поразительно другое: при  практическом отсутствии анонимности столько человек, по сути, выступило против  Представительного совета в условиях, когда было очевидно, что временный статус этого органа плавно перейдет в постоянный. Требовалось незаурядное гражданское мужество. Напомню, что дело происходило в начале девятнадцатого века, двести лет назад. Уроки демократии, которые крошечная республика, дала многим государствам, смотревшим на нее свысока. Напомнить об этих уроках нелишне спустя и двести лет.

Но вернемся к Пикте де Рошмону, оказавшемуся в Женеве в 1816 году и полному в тот момент энтузиазма. Спустя три года от его энтузиазма не осталось и следа. Он с грустью констатирует, что в Республике власть вновь находится в руках олигархического правительства. У народа осталась лишь видимость власти, все решает узкая кучка, входящих в Государственный совет. Даже Представительный совет практически не играет никакой роли.

Его выводы весьма плачевны. В 1819 году он пишет о том, что везде царит инертность,  никто больше не интересуется политикой. Результат – «мрачное настроение, вялая оппозиция, безразличное отношение к решениям, принимаемым правительством», а также безразличие в отношении того, кто находится у власти и что они там делают. [8]

Все это позволяло консервативной правящей верхушке Женевы во всем действовать исходя из своих политических и экономических соображений, игнорируя при этом указания центральных властей и не желая ни в чем следовать их указаниям. Сохраняя консервативные законы и принимая новые не менее консервативные, она ни в коей мере не считалась с установками федеральной конституции, которая должна была служить базой для правовых актов кантонов.

Тогда казалось, что население Женевы утеряло свой боевой дух, забыло о своих демократических принципах. Но это было не так. Не сразу, но постепенно Женева вновь обретет свои ценности. Для этого понадобится пройти через беспорядки и мятежи. В 1846 году в результате волнений, которые охватят Женеву, к власти придет радикальное правительство во главе с Джеймсом Фази. Его считают отцом-основателем того кантона Женевы, каким мы видим его сегодня. Он отделил светскую власть от церковной. Протестантизм перестал играть ту особую роль, которую он играл в Республике до этого. Избранный народом радикальный Большой совет выработал новую конституцию. На сей раз демократическую, реформировавшую управление. Эта конституция не только закрепила разделения властей, но и, что особенно важно, ввела всеобщее прямое избирательное право. Она была принята 27 мая 1847 года. Безусловно, политической развитие Республики Женева на этом не закончится. Борьба за все более и более демократическое устройство общества будет продолжаться. Будут новые люди у власти, в  конституцию будут вноситься изменения и дополнения. В общей сложности более ста тридцати поправок. Но в целом именно конституция 1847 года сохранится вплоть до 2008 года. В этом году 80 процентов населения Женевы проголосовало за то, чтобы разработать новую конституцию, упростив старую, которая в результате поправок стала тяжеловесна и сложна для понимания. В 2012 году текст новой конституции был одобрен в ходе рефередума. Для вступления новой конституции в силу была выбрана символическая дата – 1 июня 2013 года. Я думаю, теперь вы уже знаете, годовщиной какого события является эта дата.

Я уже упоминала тот факт, что Женева, находясь в составе Франции, являлась столицей департамента Леман. Барон Гийом Капель (GuillaumeCapelle), французский политический деятель, занимал с ноября 1810 по декабрь 1813 года пост префекта этого департамента. За три года он неплохо узнал его жителей. Мне кажется, он дал наиболее яркую и четкую оценку той черты характера, которая выделяла и продолжает отличать женевцев от жителей многих других регионов и стран. В одном из своих писем, говоря о Женеве, он написал: «Республиканизм – болезнь этой страны» (Lerépublicanismeestlamaladiedecepays). [9]

Размышляя о некоторых событиях сегодняшнего дня, происходящих в России, я часто вспоминаю один разговор со своим отцом, Спартаком Бегловым, известным журналистом советского периода. Как-то незадолго до перестройки я спросила его о том, почему в нашей стране демократические ростки пробиваются с таким трудом. На что он мне ответил примерно следующее: «На Западе начали учиться демократии очень и очень давно. Возьми, например, Англию. Там промышленная революция произошла в 17 веке, и с той поры у них появились реальные зачатки демократических институтов. То есть они учатся демократии уже больше трех столетий. А у нас лишь в середине девятнадцатого отменили рабство и созвали первое Учредительное собрание. Видишь разницу?»

Я увидела. А теперь, когда немного познакомилась с историей Швейцарии, могу добавить: в Женеве демократии учатся еще дольше, с начала 16 века, то есть более четырех столетий. И что самое интересное, продолжают учиться.

А нам остается надеяться, что со временем и о России будут писать не только как о зеркале революции, но и как о зеркале демократии.

[1] Гельвеция – персонифицированный символ Швейцарии.

[2] И в те времена, и в наши дни по-французски этот район образно называют «страна Жекс» ( paysdeGex). В русских справочниках, чаще всего, используются термины супрефектура или округ.

[3] A. Jullien ed., 1814-1914. Geneve –Suisse. Le livre du Centenaire, Genève, 1914, p.19.

[4] Декларация о независимости стоит эта дата, 31 декабря 1813 года, но опубликована она была лишь не следующий день 1 января 1814 года.

[5] Joseph  Des Arts, Les principes de la Révolution française sont incompatibles avec l’ordre social, 1816. « Les hommes naissent et demeurent inégaux en droit»; « l’inégalité des fortunes établit l’inégalité des droits politiques »; «la souveraineté du peuple est une chose détestable». 

[6] M.A. Bordier ed., Journal d’un citoyen génevois, Jean Janot, 1814, p.219

[7] A. Jullien ed., 1814-1914. Geneve –Suisse. Le livre du Centenaire, Genève, 1914, p.10.

[8] Edmond Pictet, Biographie, travaux et correspondance de C. Pictet de Rochemont, p.412.

[9] A. Jullien ed., 1814-1914. Geneve –Suisse. Le livre du Centenaire, Genève, 1914, p.2.